ПОЧЕМУ СКЕПТИКИ НИЧЕГО НЕ ХОТЕЛИ ЗНАТЬ?
«Он ничего не называл ни прекрасным, ни безобразным, ни справедливым, ни несправедливым и вообще полагал, что истинно ничто не существует, а людские поступки руководятся лишь законом и обычаем — ибо ничто не есть в большей степени одно, чем другое» — так Диоген Лаэртский описал суть философских воззрений одного из основателей третьего направления эллинистической философии — скептицизма — Пиррона Элидского (360—270 гг. до н.э.). В юности Пиррон был живописцем, потом стал учеником философа Анаксарха, знаменитого тем, что он разубедил Александра Македонского, возомнившего себя богом. Вместе с Анаксархом Пиррон встречался с индийскими толкователями Вед и персидскими магами. В конце концов он пришел к выводу о невозможности познания как такового и о необходимости воздержания прежде всего от суждения о чем бы то ни было, от каких-либо эмоций и реакций на происходящее вокруг него и с ним самим.
В этом и был основной смысл скептической философии.
Пиррон ни от чего не уклонялся и ничего не сторонился, не считался ни с какими опасностями, правда от многих опасностей его оберегали друзья. Когда Пиррон шел по улице, он как бы Ничего не замечал. Однажды его учитель Анаксарх попал в болото, а Пиррон прошел мимо, не подав ему руки. Многие граждане стали его бранить за это, а сам Анаксарх восхвалял — за безразличие и безлюбие. Про него ходили анекдоты, что он сам носил на базар продавать кур и поросят, а когда прибирал в доме, то по своему всегдашнему безразличию мыл и свинью. Однако когда кто-то обидел его сестру, Пиррон сильно разгневался, когда же его упрекнули в этом, то он ответил, что «не за счет женщины подобает щеголять безразличием».
О его самообладании говорит и такой случай. Однажды Пиррон плыл на корабле с товарищами и попал в бурю. Друзья его сильно испугались, а Пиррон подбодрял их, приводя в качестве объекта для подражания корабельного поросенка, который знай себе ел и ел, несмотря ни на какую бурю.
Как и эпикурейцы, и стоики, скептики стремились в философствовании и в жизни достичь атараксии, то есть спокойствия души. Мир задевает нас, мир тревожит наш разум и наши чувства, заставляет их напряженно работать в поисках истины, в поисках определения, что есть добро, а что — зло, что есть благо, а что — нет, что есть красота, а что — безобразие. Но под силу ли это человеческому разуму и чувствам? Нет, не под силу ~ так считали скептики, и потому для достижения душевного равновесия необходимо отказаться от всяческих попыток узнать, понять, рассудить.
Скептики пытались объяснить и даже доказать правомочность своих сомнений относительно способностей человека к познанию. Пиррон создал целую цепочку из десяти доказательств, или десяти тропов. Первый троп: у всех, и у людей, и у животных чувственные органы индивидуальны и по-разному определяют свои ощущения. Второй: у каждого человека свои собственные наклонности и предпочтения. Третий: разные органы чувств одного человека дают совершенно разные представления о вещах (яблоко для зрения желтое, для вкуса — сладкое, для обоняния — душистое). Четвертый: наши чувства и наше восприятие меняются в зависимости от нашего состояния (сон, бодрствование, молодость, старость и т.д.). Пятый: в зависимости от воспитания, обычаев у нас у всех разные представления о Добре и зле, о прекрасном и безобразном, об истинном и ложном, о богах и т.д.
Шестой говорит о том, что все вещи и элементы, из которых они состоят, перемешаны так, что мы не можем разделить их и выделить в чистом виде (так камень, тяжелый в воздухе, в воде гораздо легче — и непонятно, то ли он легкий, а в воздухе тяжелеет, то ли он тяжелый, а в воде легчает). Седьмой: наше представление о вещах зависит от того, из какого положения, с какого расстояния мы их воспринимаем (то, что вблизи велико, издали кажется малым). Восьмой: в зависимости от качества и количества одни и те же вещи по-разному влияют на нас (пища в малом количестве дает силы, а в большом — наводит истому). Девятый: одни события случаются часто, а другие — реже, поэтому и возможности их познания разные и интерес к ним разный — одни вещи привычны, другие непривычны. Десятый троп: все понятия, которыми оперирует наша мысль, относительны — день-ночь, низ-верх — то есть произведены не природой, а нашей же мыслью. А все, что относительно, — непознаваемо само по себе.
Таков пафос скептической философии — ничего познать нельзя, ибо одно не более, чет другое. Поэтому скептики, решая неизбежные практические проблемы, руководствовались принципом «мягкости» и «терпимости», стараясь воздерживаться от явного вреда.
О философском авторитете Пиррона говорит то, что сам Эпикур часто расспрашивал об этом удивительном скептике, а сограждане Пиррона назначили его верховным жрецом и ради него освободили всех философов от налогов.