Бытие и действие

Действие как самоисполнение

Конечное сущее онтологически конституировано благодаря бытию и сущности, чем его действительность еще не исчерпана. Это опять-таки обнаруживается уже в вопрошании. Если я вопрошаю о нечто (или же знаю или волею нечто), то я знаю, что полагаю некое исполнение акта, т. е. некую действительность, в которую я, вопрошая, перевожу самого себя, осуществляю самого себя или хочу далее осуществлять самого себя. Однако это не есть ни мое бытие, ни моя сущность, потому что я «есмь» и есмь «этот», даже если я этот акт не полагаю. Это нечто другое; что же это? И я вопрошаю о другом; ответ на это дают не только его бытие и сущность, но также то, как нечто действует, воздействует на меня и в этом обнаруживает, что оно есть. Что есть эта действительность, которая полагается в этом?

Мы поначалу пытались схватить это – уже в предварительном взгляде – в различии субстанции и акциденции, т. е. действие есть не (субстанциально) «в себе» сущее, а (акциденциально) «в некоем другом» осуществленное определение. Однако этим названо лишь формальное своеобразие, общее всем акциденциям, хотя они содержательно не сводимы друг к другу. Об особенной сущности действия этим еще ничего не сказано, его онтологическое своеобразие еще не достигнуто.

Что есть действие – это может быть установлено лишь посредством рефлексии над собственным исполнением действия. В акте вопрошания я знаю о себе как о конечном сущем; и я знаю о себе как раз в исполнении. Я знаю себя, следовательно, не только статически – как подлежащий исполнению «субъект сам по себе», но и одновременно динамически – как «субъект в исполнении», который то, что он есть, сам актуально исполняет и в этом развертывает. Только в исполнении и из исполнения я знаю о бытии: в тождестве бытия и знания в исполнении. Этот акт, следовательно, сам есть бытие, само-по-себе-бытие, действительность. Однако поскольку «субъект в исполнении» предполагает «субъект сам по себе», то исполнению субъекта предшествует само-по-себе-бытие субъекта [An-Sich], т. е. исполнение превышает первое полагание (actus primus) сущего и придает ему, посредством второго полагания (actus secundus), некую соответствующую первому полаганию, но превосходящую и наполняющую его действительность.