Субстанция
У Аристотеля субстанция противостоит всем дальнейшим категориям (акциденциям). Субстанция (ousia) есть «в себе» существующее сущее (ens in se), которое само «есть» и не только не есть определение или свойство некоего другого, а следовательно не требует некоего «носителя», которому присуще определение, а напротив, исключает такой носитель.
Решающим для этого был поворот от Платона к Аристотелю. Платон «первой субстанцией» (prote ousia) считал всеобщую идею как «поистине сущее», зато отдельная вещь, зависимая от нее, была понята им как «вторая субстанция» (deutera ousia). Аристотель, однако, отклонил учение об идеях Платона и поднял ценность реальности единичного по сравнению со всеобщим. Единичное есть для него «первая субстанция» (лат. substantia prima), лишь оно есть субстанция в собственном смысле, зато всеобщее понятие, которое мы образуем о ней, лишь аналогически есть «вторая субстанция» (substantia secunda).
В этом смысле понятие субстанции вошло в традицию философского мышления, в особенности схоластики, однако в Новое время уже у Декарта и Спинозы подверглось всяческим ложным толкованиям, вплоть до физикалистско-атомистического понятия субстанции новейшего естественнонаучного мышления, которое во многом не достигает философского понятия субстанции. Под субстанцией понимают конкретное сущее, существующее «в себе» (ens in se) и не являющееся определением некоего другого, это субстрат (или носитель) свойств, которые ему присущи и могут высказываться о нем. В языково-грамматическом понимании это есть субъект высказывания, о котором высказывается «объект», тогда как он сам никогда не может высказываться о другом.