Врожденные идеи или «значенья духа опыт не покроет» (Декарт и Лейбниц)
Родоначальником новой философии считается французский философ Рене Декарт, который, как и Фрэнсис Бэкон, основной задачей философии считал увеличение человеческого могущества путем познания окружающего мира и господства над природой. Подобно Бэкону, Декарт полагал необходимым пересмотреть прежнюю философию и построить принципиально иную. Однако главное расхождение его воззрений с учением английского философа заключалось в совершенно другом понимании основного метода философского мышления.
Для создания новой системы взглядов, утверждал Декарт, следует усомниться во всем предыдущем знании, выработанным человечеством. Более того, требуется подвергнуть сомнению и наличное существование окружающего: вдруг внешний мир – только иллюзия, а в действительности он не существует. Можно сомневаться даже в собственном существовании: нет никакой гарантии, что я действительно существую, не исключено, что жизнь моя – фантом и мне только кажется, что я есть.
Возможно ли что–нибудь устойчивое в этом тотальном сомнении — то, в чем никак нельзя сомневаться? Оказывается, возможно. Это факт нашего сомнения: когда мы во всем абсолютно сомневаемся, в этом случае, не можем сомневаться в собственном сомнении. Но если мы сомневаемся, значит, мы мыслим, ибо сомнение – это акт мышления. А может ли мыслить то, что не существует? Не может. Следовательно, если я мыслю, то существую. Это знаменитое положение Декарта (cogito, ergo sum) является ключевым моментом его философии. Причем данный тезис не следует понимать в том смысле, что наше мышление порождает наше существование. Речь идет только о том, что факт собственного мышления для нас более несомненен и достоверен, чем факт собственного существования. Мы скорее знаем о том, что мыслим, а не о том, что существуем.
Да и о своем существовании мы знаем только благодаря тому, что у нас есть мышление. Кошка, например, тоже существует, но знает ли она об этом? Скорее всего, нет. Человек – единственное существо в мире, которое благодаря наличию разума может сказать себе: «Я есть». Животные, не обладающие мышлением, знают ли о жизни и о смерти, понимают ли, что существуют? Таким образом, мышление – реальность более ощутимая и безусловная, чем любая другая и является первичной. Для нас реально и действительно существует только то, что мы знаем, о чем имеем понятие или представление, то, что мыслим. Если даже что–то и существует само по себе, но мы не знаем о его наличии, тогда нам совершенно неважно, что оно есть – ведь для нас его вовсе нет.
Например, если мы знаем о существовании в океане некого острова, то его наличие не вызывает сомнений – он действительно есть. Но если он, допустим, существует, а мы не знаем об этом, но, напротив, думаем, что его нет, тогда существует ли он для нас? Конечно, нет. И точно так же, как из факта мышления мы заключаем о собственном существовании, можно из наших представлений и понятий о вещах, из мыслей о предметах делать выводы о существовании вещей и предметов. То есть из мышления выводится не только наше существование, но и наличие внешнего мира. Подобным образом Декарт доказывает существование Бога (вспомним онтологический аргумент): если мы мыслим его, следовательно, он есть.
Итак, мышление – первая, несомненная и достоверная реальность, с которой мы имеем дело. Оно автономно, самодостаточно и потому имеет собственную жизнь. Может ли оно тогда быть ничем или являться пустым? Не может. Оно наполнено врожденными идеями, то есть знанием, которое изначально (с самого момента рождения) присутствует в нашем уме и не зависит, следовательно, ни от внешнего мира, ни от жизненного опыта. Вспомним, что первым в истории философии определенно говорил о врожденном знании Платон. Теория Декарта отчасти похожа на платоновское учение, но в последнем изначальные представления в человеческом уме обусловлены высшим, но забытым знанием идеальной души, которая до рождения тела пребывала в совершенном мире истинного Бытия.
Врожденные идеи в системе Декарта – основная характеристика нашего мышления. Откуда они в нем? Оттуда же, откуда во внешнем мире камни, реки, леса и звезды. Врожденные идеи являются неотъемлемыми сущностями сознания, его необходимыми атрибутами. Из них и следует вывести все возможное знание об окружающем мире. Таким образом, информацию не следует собирать по крупицам в процессе жизненной практики, требуется только раскрыть, проявить или реализовать уже имеющиеся у нас «доопытные» представления. Они являются теми общими положениями, из которых возможно делать выводы для каждого конкретного случая. Поэтому неудивительно, что основным методом познания по Декарту должна быть дедукция, когда (как мы уже знаем) из неких широких утверждений делаются различные частные выводы. В основе подобной дедукции и должны лежать врожденные идеи, и они не могут быть ложными – поскольку являются сущностью нашего мышления, несомненность и достоверность которого для нас очевидна.
Важно только правильно употребить дедуктивный метод, уметь добыть из изначального знания все возможные и разнообразные конкретные положения, максимально раскрыть или развернуть его. Таким образом, по мнению Декарта верный путь познания заключается в том, чтобы вывести истины не из внешнего мира, а из мышления, и поэтому его философский метод получил название рационализма (от лат. ratio – ум, рассудок) и явился противоположностью бэконовскому эмпиризму.
Рационалистическую линию Декарта продолжил немецкий философ Готфриц Лейбниц, также утверждавший наличие в человеческом сознании врожденных идей. Они содержатся в нем, говорил он отнюдь не в готовом и воспринимаемом виде, но представляют только набросок, эскиз будущего знания, подобно тому, как в глыбе мрамора просматриваются очертания будущей скульптуры, намеченные резцом ваятеля. Задача познания заключается в том, чтобы этот едва уловимый контур превратить в завершенную систему знаний, полностью обнаружить скрытое во врожденных идеях содержание. Лейбниц хитро перефразировал известное положение Локка о зависимости сознания от чувственных восприятий, и получилась классическая формула рационализма: «Нет ничего в разуме, чего раньше не было бы в чувствах, — говорит Лейбниц, точно повторяя локковское утверждение, и добавляет, — кроме самого разума». Следовательно, в данном случае речь идет о независимости мышления от чувственного опыта. Наше сознание автономно и живет собственной жизнью, в нем изначально содержится в неявной форме все то, что нам предстоит узнать. Поэтому приобрести знание возможно вне всякого непосредственного контакта с окружающим миром, без экспериментирования, помимо жизненной практики и независимо от опыта. Можно открыть неведомые глубины Бытия и постичь тайны сущего, не выходя из собственного кабинета – одним лишь всепроникающим актом умозрения, то есть мышлением, духом охватить Вселенную и исчерпать тысячи истин, потому что так или иначе они уже представлены в нашем уме. Не следует индуктивно собирать знание по частям, надо дедуктивно вывести его из безграничных и врожденных способностей нашего сознания. В поэме «Фауст» бакалавр запальчиво произносит такие слова:
« Все опыт, опыт! Опыт – это вздор.
Значенья духа опыт не покроет.
Все, что узнать успели до сих пор,
Искать не стоило и знать не стоит.»
Речь идет о том, что эмпирические знания фрагментарны, разрознены и неглубоки в сравнении с истинами, которые могут быть добыты умозрительным путем.
Рационализм, в отличие от эмпиризма, более тяготеет к философскому идеализму, потому что предполагает наличие некой духовной, нематериальной реальности, существующей вполне независимо от чувственного, физического мира. Учения Бэкона и Декарта были первыми философскими системами Нового времени, сходными в трактовке целей духовной деятельности человека, по различающимися взглядами на основной метод познания или путь реализации намеченных задач.